Предисловие
16 февраля 2014 года на телеканале "Казахстан-1" транслировалась историческая телепередача о подвигах Аблайхана и его батырах в самый сложный период нашей истории. Упоминались заслуги полководцев и самых близких соратников хана, батыров Богенбая, Кабанбая и Малайсары. Но, однако, в тексте передачи утверждалось, что батыр Малайсары относится к роду Жалайыр. Конечно же, никто не сомневается, что в роде Жалайыр был батыр с таким именем,но причислять ему все подвиги Басентиинского батыра и тархана совершенно не уместно и не верно. Если редактор передачи ставит под сомнение сведения, собранные Шоканом Валихановым и российскими историками в XIX веке, то мы имеет случай написания новой истории "по просьбе телезрителей". Поэтому я посчитал своим долгом напомнить несколькими ранее опубликованными материалами о доблестях и подвигах батыра Малайсары из рода Басентиин.
Аяшинов Даурен. Историк-краевед.
I. Часть. Жизненный путь
Один из самых знаменитых героев в истории казахов — батыр Малайсары (род Басентиин-Сырым, Майский р-н, Павлодарской области) — родился в начале XVIII в., когда Казахское ханство переживало один из самых критических периодов в своей истории. Вследствие нападений соседних народов казахские племена утратили значительную часть своей территории, и фактически стоял вопрос о сохранении народа. Власть ханов и султанов в этот период носила номинальный характер, и положение усугубляли внутренние раздоры.
Весной 1723 г. джунгарский хунтайджи Галдан-Церен решил окончательно покончить со своими старыми врагами и бросил на казахов огромную армию под командованием своего любимого сына — богатыря Шоно-Лоузана. В данном случае время года для нападения было выбрано не случайно, поскольку после долгой зимы кочевники были сильно уязвимы и обычно не могли организовать достойное сопротивление. Этот расчет отчасти оправдал себя, поскольку рыскавшие по степи джунгарские отряды принесли немало горя казахскому народу, и эти времена в народной памяти сохранились как «Актабан-шубырынды» («Годы великого бедствия»).
Освободительная война началась практически с первых дней джунгарского вторжения, и эта война была возглавлена многими прославленными батырами, которые не щадили своих жизней ради спасения своего народа. Как в начале XIX в. указывал Я. Гавердовский, «и по сие время сохраняются еще в преданиях орды (воспоминания) о храбрых героях и несчастных происшествиях того времени. Часто поседелые старики, указывая на крупные насыпи, прикрывающие прах усопших, говорили нам: здесь лежат наши батыры, погибшие на ратном поле, защищая вольность».
Именно в это время и прославил себя первыми подвигами на поле брани батыр Малайсары. Ч. Валиханов в одной из своих работ писал: «Когда джунгары, буруты, башкиры, каракалпаки, русские казаки, волжские калмыки со всех сторон грабили и теснили беззащитный народ, в это-то время неурядиц, смут, голодных годов и начинает возвышаться Малай-Сары».
Согласно сведениям такого исследователя, как В. Никитин, Малайсары-батыр проник в самый центр Сары-Арки, уже обжитой джунгарскими племенами, и построил крепость в Каркаралинских горах. Несмотря на все прилагаемые усилия, джунгарские военачальники так и не смогли взять ставку батыра. Более того, под давлением Малайсары и других видных батыров, наносивших врагу сокрушительные удары, джунгары, в конце концов, стали покидать исконные казахские земли.
Вдохновленные этими успехами, казахские племена сумели объединить свои усилия и собраться под единым знаменем. Объединенное войско всех трех казахских жузов нанесло ряд поражений джунгарской армии, решающим из которых стало Аныракайское сражение, состоявшееся в 1730 г. Джунгарский хунтайджи был вынужден просить мира.
Однако Галдан-Церен не хотел мириться с поражением, и ему была нужна лишь передышка для накопления новых сил. Начиная с 1739 г. джунгарские отряды вновь стали тревожить своими набегами казахские кочевья. Особенно тяжелым стало вторжение весной 1741 г., когда тридцатитысячное джунгарское войско, имевшее на вооружении артиллерию, двигаясь тремя колоннами, стало беспощадно разорять племена Среднего жуза. Именно в это время в одном из боев в плен к джунгарам попал молодой, но уже очень популярный в народе султан Абылай. Однако и в этот раз казахские батыры сумели дать отпор превосходящим силам противника. Так, кыргыз К. Чюганов в начале лета 1741 г. сообщал российским властям, что «с тою калмыцкою силою Казачья орда дралась в прошедшем... месяце Чеган Цара (февраль) и Казачья орда калмыцкую силу одолила и с правого крыла калмыков Казачья орда много побила».
В итоге между сторонами, понесшими тяжелые потери, было заключено временное перемирие. Для составления окончательного мирного соглашения осенью 1741 г. в Джунгарию прибыло казахское посольство. Джунгарский хунтайджи в ходе встречи с послами выдвинул ультимативные требования о выплате ежегодной дани и о предоставлении в качестве аманатов (заложников) сыновей многих известных казахских правителей. Только в этом случае хунтайджи соглашался освободить султана Аблая. В случае неисполнения его требований Галдан-Церен угрожал возобновлением военных действий.
Эти требования джунгарского хана привели к расколу среди казахской элиты. Часть правителей считала необходимым полностью и безоговорочно смириться с предъявленными условиями. Другие же категорически отвергали любые притязания Галдан-Церена и выражали готовность к продолжению войны. Ясно, что и тот, и другой вариант не соответствовали народным интересам.
В этот момент на первый план вновь выдвинулся батыр Малайсары, который доказал, что он обладает не только воинским, но и дипломатическим талантом. Он возглавил большое казахское посольство, которое направилось в Джунгарию осенью 1742 г. Батыр доставил к джунгарскому правителю всего трех аманатов и предложил ему довольствоваться этим. Галдан-Церен был крайне разгневан, но Малайсары, фактически находясь в самом логове врага, вел себя с достоинством и смело заявил: «У нас и в Россию со всех родов в аманаты не требуют, а ты де хочешь быть больше Великороссийского государства».
Это был крайне рискованный шаг, и человек, осмелившийся в таком тоне вести беседу с могущественным джунгарским правителем, мог легко лишиться жизни, но неожиданно Галдан-Церену пришлась по душе отвага казахского батыра. Хунтайджи согласился на условия казахской стороны и снял все свои требования. Из плена был освобожден и султан Абылай, который вместе с Малайсары вернулся в родную степь. Напоследок Галдан-Церен одарил щедрыми дарами и султана, и батыра. Так, башкир Т. Балтасев в сентябре 1743 г. сообщал российским властям, что хунтайджи «Аблаю и Малай-Сары — одного знатного ташкентского сарта, который живет во владении у него, Галдан-Чирина, по дочере в замужество дал и, сверх того, Аблаю обещал дать в Ташкенте несколько в вотчину... А Малай-Сары пожаловал в ближние к себе четырем человеком да сто кобыл за то в наипаче». По другим источникам известно, что Галдан-Церен также отпустил вместе с Малайсары без всякого выкупа многих казахов, находившихся в джунгарском плену, и пожаловал батыру титул тархана. Все это свидетельствует о том, какую исключительную роль сыграл батыр Малайсары в заключении мирного договора между казахами и джунгарами.
Абылай также всю жизнь хранил благодарность своему освободителю. Как писал Ч. Валиханов, «Малай-Сары пользовался уважением в народе и у самого Аблая, ибо был богат, умен и храбр — достоинства, которые редко соединяются в одном лице.
Есть предание, что когда Аблая спрашивали, кто был выше всех его сподвижников, то он сказал: Малай-Сары».
Надо отметить, что Малайсары-батыр был верен своим обязательствам и после смерти Галдан-Церена. В итоге между джунгарами и казахами, наконец, воцарились мирные отношения, что отмечается во множестве источников. Нарушить эти разностронние дружественные отношения не удалось и различным третьим силам, старавшимся вновь столкнуть друг с другом два кочевых народа. Так продолжалось до 1751 г., пока в Джунгарии не разгорелись распри между претендентами на верховную власть.
Султан Абылай сразу же решил воспользоваться подобными обстоятельствами для того, чтобы утвердить на джунгарском престоле угодного ему кандидата и превратить его в марионетку. Малайсары-батыр поначалу чрезвычайно негативно отнесся к этим планам и был поддержан многими видными казахскими вождями. Это было связано с желанием батыра оградить свой род басентиинов и другие казахские роды от войны с джунгарами. Благодаря этим действиям Малайсары и его брату Кайдаулу удалось спасти многие казахские племена от нападения противника. Также необходимо отдать должное мудрости батыра, который во избежание распрей между казахами и для сохранения народного единства все-таки сумел преодолеть себя и поддержать Абылая. С этой целью Малайсары со своим отрядом присоединился к войску султана, выступившего в поход на Джунгарию. Судьбе было угодно распорядиться так, чтобы в этом походе от шальной вражеской стрелы погиб прошедший через множество кровавых битв великий батыр. Воины похоронили его на одном из отрогов Джунгарского Алатау, с тех пор в народе получившего название Малайсары. События этих дней, нашли свое отражение в пьесе “Малайсары-тархан”, поставленной в Павлодарском музыкально-драматическом театре имени Ж. Аймаутова.
Конечно, в письменных источниках сохранились сведения лишь об отдельных деяниях Малайсары-батыра, но даже эти отрывочные свидетельства сообщают нам о том, какую важную роль он играл в истории Казахстана XVIII в. Недаром память о легендарном батыре живет до сих пор, и аксакалы еще могут рассказать нам множество разных преданий и легенд, связанных с самим Малайсары, с его братом Кайдаулом, тоже известным батыром, с его сестрой, знаменитой воительницей Гаухар – женой Кабанбай батыра. Все это показывает, насколько любили и почитали в народе своего батыра. В этой связи представляется величайшей несправедливостью тот факт, что имя этого крупнейшего исторического деятеля общенационального масштаба до сих пор достойным образом не увековечено на его родной земле, ради которой он и отдал свою жизнь. Обращения интеллигенции Павлодарской области (газета “Сарыарка-Самалы” 2003, 2005 г., газета “Егеменді Қазахстан” 2008 г.) о переименовании улицы Кутузова, либо улицы Ленина именем батыра остаются до сих пор не услышанными.
[К. К. Кайдаров.] Профессор, вице-президент ИнЕУ г. Павлодар. "Звезда прииртышья" 2010 год.
II. Часть. Стена Малайсары
Среди многих экспонатов древнего каркаралинского музея под открытым небом есть один, который можно отнести к творениям человеческих рук. Речь пойдет о крепостной стене в урочище Суукбулак, известной в народе больше под названием «Калмыцкого вала». При ширине в два-три метра и предположительной высоте в три метра искусственная ограда тянулась на пять километров. Для её сооружения потребовались тысячи людей и сто тысяч тонн каменных плит!
Однако человек, пожелавший увидеть столь внушительную кладку, попадает в сложную, запутанную ситуацию. Каменной стены, с одной стороны, как таковой нет. С другой стороны, существуют её остатки, но совершенно в другом месте и ином виде.
Плитняк, из которого сложена диковинка, оказался прекрасным строительным материалом. И всего столетие потребовалось каркаралинцам на перевозку его в город. Из готового дикого камня клали фундаменты, возводили сараи и огораживали свои участки. Как отмечал семипалатинский краевед Н.Я. Коншин, еще в начале 20-го века некоторые участки стены были хорошо заметны:
Особенно ясно обрисовывалась стена в ущельях среди холмов. Тянется она в виде ленты на очень большое расстояние. Гранит старый, выветрившийся, кое-где попадаются большие обтёсанные плиты, но без надписей и изображений[1].
Наиболее упорным искателям древнего строения рекомендуется разыскать старинный комплект журнала «Отечественные записки» за 1830 год. Здесь помещены захватывающе интересные «Заметки о киргиз-кайсаках Средней Орды» С.Б. Броневсксго. Автор, вооружившись мерною лентою, прошёл не только вдоль всего подножья стены, но и при помощи каркаралинского казака Бубенова произвёл необходимые промеры. Драгоценные строки очевидца свидетельствуют о состоянии и местоположении безлюдного покинутого укрепления:
При самом Каркаралинском приказе, в тесном ущелий, где протекает речка Жарымсу, воздвигнута стена, преграждающая проход на обширную долину, окруженную очень высокими горами, по гребням коих, как видно, с необыкновенными трудами проведена стена из дикого плитного камня, в иных местах в семь, в других - в пять аршин вышиной и в три аршина толщиной. Это укрепление простирается на несколько вёрст в окружности[2].
Кажется, всё ясно, однако надо знать, что Жарымсу - забытое теперь наименование верхнего участка русла Каркаралинки, в месте её выхода из лесной чащи. Здесь начинаются следы каменного вала. Двухметровая полоса битого мелкого гранита, пересекая ложе реки, взметнулась на гребень скалистой гряды и устремилась на юг. Она повторяет все изгибы безлесного хребта, потом спускается с него в долину ручья Суукбулак и, поднявшись на очередной холм, заканчивается, как и началась, возле кромки леса. Получилось надежное, защищённое обширное поле, на просторах которого свободно могли разместиться десятки тысяч голов скота. Замкнулся круг, породивший новую загадку, на этот раз относительно возраста каменного вала.
Трудно поверить, что одному из популярных туристских объектов четыре-пять тысяч лет, что создателями стены, по утверждению некоторых исследователей, являются люди «андроновской» культуры - жители древнего поселка.
В 1953 году на урочище Мухтаров ключ (другое название местности - Суукбулак) производилась вспашка земли под огород детского дома. Было поднято свыше двухсот обломков от посуды. Часть их собрана местным педагогом, краеведом Верой Евграфовной Ясенецкой и передана в Карагандинский областной музей. Она же обнаружила здесь каменную мотыгу. Лесник К.К. Тезекпаев нашёл верхнюю часть каменного жернова. В музее хранятся также находки корреспондента газеты «Социалистическая Караганда» А.А. Дубовицкого. Он отыскал в горах пест для дробления руды, миниатюрную леечку для отливки мелких бронзовых вещей, кусочки медного сплава и шлака. В Карагандинский областной музей была доставлена из Каркаралинска и «каменная баба» - изваяние человеческой фигуры из камня.
Основателем этого музея, известным казахстанским краеведом Леонидом Федоровичем Семеновым сделана первая попытка научного обследования стоянки древнего человека на берегу Суукбулака. Обнаружены сотни обломков разной посуды, много костей домашних и диких животных. Находки свидетельствуют о длительном пребывании на берегу ручья людей, о том, что они занимались скотоводством, металлообработкой, возможно, и земледелием.
В 1955 и 1962 годах специалисты из Института истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова детально изучили ряд памятников прошлого в Каркаралинских горах. Впервые был сделан вывод о существовании долговременных поселений в урочищах Суукбулак и Каркаралинское. Жилые помещения строились в виде полуземлянок с использованием деревянного материала для обшивки стен и крыши[3].
После падения Джунгарии и входа Казахского ханства в состав российской империи,стена утратила значение стратегически важного оборонительного пункта и постепенно разрушалась и разбиралась на хозяйственные нужды.
Ныне приходится сожалеть, что никто из ученых не занимался всерьёз каркаралинской стеной. Не выяснена, например, окончательная её длина, которую один из очевидцев замкнул в 120 вёрст. Не существует крепостной вал и на географических картах.
Как объяснить отсутствие развалин городища внутри укрепления? Одни считают, что крепость была своего рода летней резиденцией. В ней укрывались, когда приходила опасность. Вполне вероятно и использование как загона для охоты на диких зверей, содержания скота. К такому мнению, в частности, пришел путешественник М.М. Красовский:
Развалины укреплений и древних загонов для скота иногда бывает очень трудно отличить друг от друга, так как они выполняли обе обязанности. На некотором расстоянии от каркаралинского селения, к югу от него, тянется стена довольно значительной высоты и толщины, чтобы её считать оградой загона, но между тем обширность места, которую она захватывает и недостаток башен, других построек, облегчающих оборону столь громадной крепости, указывает на то, что во внутренность огороженной площади сгонялся скот[4].
Любопытные данные привёл в одной из своих статей археолог М. Капалов. Ещё в 1890 году хорошо были заметны остатки трёх полуразрушенных параллельных валов. Один из них приходился на улицу Каркаралинска, второй проходил у подножия гор, третий закрывал перевал Жамантас - «Худые камни»[5].
В конце прошлого века археолог В.П. Никитин записал в Каркаралах интересное предание, в котором упоминается имя строителя крепостной стены – батыра Малайсары. Учёный пишет, что Малайсары «выбрал долину, защищённую большими, почти отвесными горами для своей кочёвки; но так как она была окружена горами только с трёх сторон, то с четвёртой стороны, где гор не было, и местность была открыта для набегов, он выстроил стену. Стена эта долго служила защитою или межой для владения рода Сырым и потеряла своё значение лишь с приходом русских»[6].
Сейчас становится ясной ценность каменной стены как памятника древней культуры Центрального Казахстана. Необходимо принять действенные меры для охраны двух уцелевших участков стены, которые находятся на середине пути из Каркаралинска через перевал Таркезен в Кендару.
Попов Ю.Г. Краевед.Почетный гражданин Каркаралинска. г. Санкт-Петербург.2013 год.
[1] Коншин Н.Я. От Павлодара до Каркаралинска // Памятная книга Семипалатинской области на 1901 год. Семипалатинск, 1901.
[2] Броневский С.Б. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды //
Отечественные записки. 1830,часть 43, с. 249.
[3] Маргулан А.Х., Акишев К.А. и др. Древняя культура Центрального Казахстана.
Алма-Ата, Наука, 1966, с. 252..
[4] Красовский М.М. Область сибирских киргизов. Материалы для географии и статистики России. Ч. III. СПб, 1868, с. 260.
[5] Копалов М. Памятники старины Киргизской степи // Записки Уральского общества любителей естествознания. Екатеринбург, 1891, т. XIII, вып. 1, с. 20-21.
[6] Никитин В.П. Памятники древности Каркаралинского уезда // Записки археологического общества. Новая серия. СПб, 1896, т. VII, вып. 1-2, с. 211.
Малайсары тархан торқалы той қарсаңындағы толғаныс
Малайсары батыр. Бұл тұлға туралы деректерді алғаш рет Шоқан жазбаларынан кездестіреміз. Ең алдымен оқырманға ескерте кететін нәрсе, Шоқан Уәлиханов зерттеулеріне қазақ тарихының басты оқиғалары мен ең шешуші тұлғалары іліккені. Қазіргі күні ғылыми тілде бұл мәселені түсіндіру қиын, мүмкін бұл қазақтың дана ұлының табиғи зеректігіне, терең түсінігі мен интуициясына байланысты болар, яғни ХVІІІ ғасыр үшін Малайсары батыр Абылай ханмен қатар аталатындай “знаковая фигура”. Ол сол заманның тыныс-тіршілігін, қазақ халқының сыртқы-ішкі жағдайын ашып бере алатын толыққанды тарих қайраткері. Шоқанның аз ғұмырында қазақ тарихының қалың қатпарларынан ең басты мәселелерді, сәулелі тұлғаларды іліп алған талғампаз, көрегендігіне таң қалмасқа болмайды.
Шоқан жинағының бірінші томында “Исторические предания о батырах ХVІІІ века” аталатын мақала бар. Мұнда ғалым ХVІІІ ғасырдың бетке ұстар ұлдарының көпшілігін қазақ аңыздарына сүйене отырып атап кетеді. Шоқан берген баға бойынша Малайсары батырдың тарихтағы орны Қаз дауысты Қазыбек, уақ Деріпсал, Баян батыр деңгейінде. Ғалым былай дейді:
“Когда спросили у Аблая, кого он из батыров более уважает из всех трех орд, он отвечал: “Из предшествовавших мне мужей двое заслуживают удивления: Казыбек каракесековец, который возвратил от Галдана 90 своих пленных и Дерпсалы уаковец, также возвративший своих пленных. Первый возвратил просьбой и был сам у Галдана, а последний устрашил врага сидя в своем ауле. Из моих батыров басентииновец Малайсары по богатству, храбрости и по характеру, и уаковец Баян по уму и храбрости стоят выше всех” (Ч.Валиханов.Собр.соч. Т.1. с 125).
Біздің ойымызша, Малайсары 1708 жылдары Сырдың бойында Түркістан атырабында туып, кейін Арқаға көшкен. Әкесі түйені көтерген, жолбарысты жалаң қолымен жарып өлтіретін Тоқтауыл батыр. Малайсарының шешесі қалмақтың атақты нояндарының қызы, түп-тегі хошоуыт тайпасы болса керек. Шежіреге қарасақ, аты – Молдыр. Қалмақтың тілінен аударғанда асылтас деген ұғымды білдіреді. Малайсары батырдың анасының атымен аталатын елді мекен, қоныс атауы Павлодар облысы, Май ауданының картасында кездеседі.
Малайсарының Сырдың бойында туғанына дәлел – інілерінің аттары. Бірінің аты – Бағыс, екіншісінің аты – Қарнақ. Бұл екі жер де тарихи орындар, қазақ баласына белгілі. Бағыс осы жақында ғана Қазақстан мен Өзбекстан арасындағы шекара мәселесіне байла¬нысты елдің құлағында, ал Қарнақ Әзіреті Түркістанға 25 шақырым жерде орналасқан қала. Бұл Қарнақта қасиетті Әзіреті мешітіндегі қазанның жасалғаны, революцияға дейінгі заманда Қарнақтың бір өзінде қазақ балаларын дін жолына тәрбиелейтін 22 медресенің болғаны бәрімізге белгілі.
Шоқан жинағының үшінші томында “Черновой набросок о древних грамотах” дейтін мақаланың тарихи құндылығы өте күшті. Мақаланың мазмұны қазақ хандарына, батыр-билеріне сыртқы елдерден (қалмақ, қытай) келген грамоталар жөнінде. Шоқанның жазуына қарағанда Абы¬лай немерелерінің қолында көптеген тарихи мұралармен бірге Қытай императорлары Цянь-Лун, Цзя-Цин атынан келген грамоталар сақталған. Бұлардың деректік қабілеті ХVІІІ ғасыр тарихын зерттеу үшін өте күшті: “грамоты эти писаны на маньчжурском, калмыцком и на так мало известном (тюркском) языке, на которым говорят жители Малой Буха¬рии, или китайского Туркестана, и потому имеют немалый интерес для наших ориенталистов”, – дейді зерттеуші.
Шоқан қолындағы грамотаның бірі Жоңғар қонтәжісі Қалдан Сереннің Малайсары батырға “тархан” атағын беру туралы жарлығы. Бұл грамота қалмақ тілінде “тодо бичиг” жазуымен жазылған (“төте жазу” – деген сөз осыдан шығады). Шоқан Малайсарыға берілген грамотаны батырдың ұрпақтарынан алып, өз туысы Абылай Ғаббасұлына оқытады. Ғаббас (қазақ ішінде Ғаббас хазірет дейді) Уәли ханның Ғұбайдолладан кейінгі екінші ұлы, дипломатиялық қызметке жас кезінен бастап дайындалған, Қытайда оқыған адам. Оның баласы Абылай да бірнеше тілде сөйлеп, жаза білетіні ғылыми деректерден белгілі. (Қазақ төрелерінің ішінде өз балаларына аты шыққан, ұлы аталарының атын беру жиі кездеседі. Бұл қалыптасқан дәстүрге ұқсайды. Мысалы Абылай (Әбілмансұр) генеалогиясын қарайық: Шыңғыс хан -Жошы - Орда Ежен- Есім -Салқам Жәңгір -Уәли Бақи -Абылай (Қанішер) - Уәли (Көркем)- Әбілмансұр (Абылай) - Уәли -Габбас -Абылай, және т. с. с). Шоқан осы мақалада Малайсарыны “киргизский родоначальник (бий и батыр)” деп атайды. Бұл мысал Абылай тұқымының Малайсары батырдың тарихтағы орнын толық белгілегенін, жоғары баға бергенін көрсетеді.
Қалдан Серен грамотасының негізгі мәтінімен қатар Шоқан Малайсарыға қатысты бірнеше тамаша анықтама береді. Оның жазуынша ол Абылай заманындағы батырлардың ішіндегі ең белгілісі: “Малай – Сара, по калмыцкому произношению Малай - Шора, был одним из самых (влиятельных) биев и батыров Средней Орды во времена ханов (Абульмамбета) и Абылая. Малай - Сара происходил из басентийнского рода аргынского племени”(Ч.Ч.Валиханов. Собр.соч. т. 4. с. 302).
Шоқан зерттеуіне қарағанда Малайсарының аты шыға бастаған уақыт XVІІІ ғасырдың бірінші жартысы, қазаққа төрт құбыланың бәрі жау болып, жан қысылған уақыт: “Когда джунгары, буруты (қырғыз – авт.), каракалпаки, башкиры, русские казаки, волжские калмыки со всех сторон теснили и грабили беззащитный народ, в это-то время неурядиц, смут, голодных годов и начинает возвышаться Малай - Сары, один из первых сподвижников султана Абылая...” (Ч.Ч.Валиханов.Собр. соч. 302).
Абылай маңында бұл кезеңде бірнеше саяси бағыт, мүдде, қөзқарас көрініс табады. Солардың ішінде отаншыл бағыттағы топтың (Шоқан жазуынша “патриоттық партия”) көсемі Малайсары болғанға ұқсайды. Ресей бағытында ол кезде Орта жүздің Шақшақ Жәнібек сияқты батыры, ірі ру басшысы болды. Шоқан жазбаларына, басқа да деректерге қарағанда орыс партиясының ел арасындағы беделі онша болмаған сияқ¬ты. Шоқан “русская партия была ничтожна” деп жазады.
Бір ғажабы Шақшақ Жәнібектің Ресейден, ал Малайсарының Жоңғариядан “тархан” атағын алуы қатар болған. Бұл кездейсоқтық емес екені айдан анық. Қазақ басшыларының алдында Шоқан айтқандай екі кеменің біреуінің құйрығын ұстау міндеті тұрды. Бірақ Абылай өзінің кемел ақыл-парасатының, ұстамдылығы мен кемеңгерлігінің арқасында екі жаққа да бой алдырмай, мемлекет тәуелсіздігін қорғай білді.
Шоқан Малайсары туралы жақсы бағасын бұл қолжазбада да қайталайды: “Малай - Сары пользовался уважением в народе и у самого Абылая, ибо был богат, умен и храбр – достоинства, которые редко соединяются в одном лице”.
Енді архив деректеріне келейік. 1743 жылы қыркүйек айының 22-інде Орта жүзге арнайы тыңшылық сапармен барған башқұрт Тоқан Балтасевтың мәлімдесінде казақ – қалмақ одағының нығайғаны, Қалдан Сереннің Абылайды тұтқыннан босатып, сый құрметпен еліне аттандырып салғаны жазылады. Сонымен бірге бұл мәлімдемеде Малайсары аты да аталады: “Аблай и приехавший с Абульмамбетевым сыном киргизец Малай-Сары утверждали, что когда они приедут, то Бараков сын, конечно, отдан будет... Галдан - Чирин причем им награждение учинил, а именно: Аблаю и Малай-Сары — одного знатного ташкентского сарта, который живет у него во владении, Галдана - Чирина, по дочери в замужестве дал, и сверх того, Аблаю обещал дать в Ташкенте несколько в вотчину... А Малай-Сары пожалован в ближние к себе четырем человеком да сто кобылиц за то наипаче...” (Казахско-русские отношения в ХVІ-ХVІІ в., 1961. с. 297).
Бұл дерек ұзақ жылдарға созылған қазақ-қалмақ жаугершілігін тоқтатуға себеп болған үлкен мәмілегерлік келісімнің болғанын, қазақтың үш жүзінен барған тоқсан жақсының ішінде Малайсарының жоғары тұрғандығын көрсетеді. Бұған себеп Малайсарының қазақ пен қалмаққа танылған ерлік даңқы, ақылы мен парасаты, қалмақ ішіндегі жиендік беделі. Батырдың анасы қалмақтың белгілі нояндарының қызы деп жоғарыда айтқанбыз.
Баяндалған оқиғаға қатысты кейбір деректерді орыстың Абылайға келген елшісі капитан Яковлев жазып алады. Деректі айтушы Бөгенбай мен Жәпек батырлар. Бөгенбай қазаққа да, оның сырт көршілеріне де белгілі батыр – қолбасшы, ал Жәпек атығай руынан, Абылайдың сенімді нөкері, тұтқында бірге болған, тағдыры бір адамдар. Олардың баяндауынша Қалдан Серенге қазақтың тоқсан жақсысы Абылайды босату үшін Әбілмәмбет баласы Әбілпейізді аманатқа алып келгенде Қалдан қатты ашуланса керек. Оның түсінігінде Абылайды босату үшін қазақ елі өзінің басты-басты адамдарының балаларын қалмақ ордасына аманатқа түгел беруі керек еді. Қазақтың игі жақсылары осы сәтте қаңтарылып, үндемей қалғанында қонтәжіге жауапты Малайсары береді: “у нас и в Россию со всех родов в аманаты не требуют, а ты де хочешь быть больше Великорусского государства”. А.И.Яковлевтің жазуына қарағанда әңгіме осылай болған-мыс.
Осы кездесуде жоңғар қонтәжісі тарапынан Малайсарыға тархан атағының берілуі Орталық Азияны мекендеген көшпелі қазақ және қалмақ елдерінің бейбіт қатынасының тамаша бір дәлелі. “Тархан” атағы көнеден келе жатқан лауазым, дәреже, бұл атақтың иелері алым-салықтан босатылады, анау-мынау ұсақ қылмыс бойынша тек хан алдында ғана жауап береді. Көне түркілік “тархан” дәрежесі XVІІІ ғасырда Жоңғария мемлекетінде барынша көрініс табады. Мысалы қалмақ қонтәжісі Батыр қонтәжінің ұлы Сенге 1663 жылы лама дінінің ірі өкілі Кэлэмурчиді шақырып, оған “дархан” атағын тапсырып тұрып былай дейді: “Сэнге щедро одарил их подарками и пожаловал им достоинство дарханов, объявив (при этом): “(Отныне) в нашем (джунгарском) хошуне, если (у вас) лошадь выбьется из сил, то берите (безвозмездно) другую, а если (у вас) кончится провиант, то можете (безвозмездно) брать себе еду” (Норбо Ш. Зая-пандита) Материалы к биографии. (Элиста, 1999. с. 100).
Тарихи деректерге қарағанда Жоңғар мемлекетіндегі күрделі дағдарыс 1745 жы¬лы Қалдан Серен өлімінен кейін басталады. Құдіретті жоңғар басшысының соңында үш ұл бала қалған: “Оның үлкені күңнен туған Лама Доржы, одан кейін кәмелетке толмаған Цэван-Доржы (13 жаста) және кенжесі сегіз жаста қалған еді”. Жоңғар “Заргосының” хан (хан кеңесі) шешімімен таққа ортаншы ұл отырып, бірақ билік жасай алмай, ақыры 1750 жылы Лама - Доржыға тақты берді. Осы кезде ел¬дің берекесі, ынтымағы кете бастаған еді. Даваци, Әмірсана сияқты ұлыс басшылары ханға қарсы болып, азамат соғысы басталып кетті. Ақыры Әмірсана мен Даваци (Лабашы) қашып келіп қазаққа тығылды. Міне Малайсары¬ның архив қағаздарына тағы да түсетін тұсы осы кезең.
Бұл екі қашқын қазақ арасына 1751 жылдың қара күзінде келіп, Жоңғария шекарасына жақын орналасқан Қайып батырды паналады, бірақ Абылаймен ылғи да байланысып, қамқорлық көріп отырды. Қазақтар қалмақтың екі ірі ноянының жансауғалап келгенін ырым көріп, қолда барын беріп көмектесті, таршылық көрсеткен жоқ. Даваци мен Әмірсананы қолда ұстап отыру Абылайға да өте тиімді көрінді. Бұл бағытта Абылайды Бөгенбай батыр, Дәуіт тархан, Жәпек батыр, Ералы сұлтан, Төле би (хат арқылы) қолдап отырды.
Ал Әбілмамбет хан, Малайсары батыр, тағы басқалар Даваци мен Әмірсанадан гөрі Лама Доржымен қарым-қатынасты жақсартқан дұрыс деп есептеді. Жоңғария қанша жерден саяси дағдарысты басынан кешкенмен, жыланды үш кессең де кесірткедей әлі бар дегендей, әл-қуаты күшті мемлекет болатын. Даваци мен Әмірсананы бермеген күнде екі арада жаугершілік болатыны сөзсіз еді. Осы себептен Малайсары Лама Доржыдан 1752 жылғы келген Бекей бек бастаған алғашқы елшілікті күтіп алып, өзінің баласы Тілеуқабыл мен Жәпек батырдың ұлын қосып Қайып ауылына жұмсады. Бірақ Қайып Малайсарының “қалмақпен текке жанжалдаспайық, қантөгіс болады” дегенін керек қылмай, қайта екі жас жігіттің өтінішіне мойынсұнбай “Малайсары жоңғар жағына болыспасын” деп шығарып салды.
Орыс деректерінде бұл әңгіме былай суреттеледі: “Послан был от зенгорского владельца Бекей-бек во сто человеках калмык для разведывания о ноенах Дебачи и Амурсаны, где и у кого они находятся по надежде к киргизскому старшине МалайСары - батырю, которой-де и люди его частые приезды в Зенгорские владение употребляют и приказал им быть у него с месяц и заподлинно о них разведать и как возможно привесть в ургу”.
Абылай Лама Доржыға қарымта елшілік жұмсап Давациді арнайы шақырмағандығын, бірақ ұстап та бермейтіндігін білдірді. Екінші елшілік те осындай нәтижемен аяқталды. Абылайдың жинаған 70-тен астам ел басшылары — батырлар мен билер, қашқындарды ұстап бермеуді жақтап шықты.
Қалмақ осы оқиғадан кейін бүлінеді. Қазақ арасына Даваци мен Әмірсананың жақтастарының қашып келуі көбейді. Екі ноян алғашқы уақыттағы Еділ бойына қашамыз деген жоспарынан айнып, енді Абылайдан Лама Доржымен соғысуға көмек сұрай бастайды. Лама Доржы көз алдында болып жатқан бүліншілікті тоқтатпақ болып Саин - Белек бастаған 20 мың әскерді қазақ даласына, Даваци мен Әмірсананы күшпен алып келуге жұмсады. Қазақ-қалмақтың арасындағы кезекті соғыс осылай басталды. 1752 жылдың қыркүйегінде басталған соғыс 1753 жылдың қаңтарында Лама Доржының өлімімен аяқталды. Ханды өлтірген Даваци мен Әмірсана бастап қалмақ ордасына жаугершілікке барған қазақ жауынгерлері еді.
Бұл жерде кім дұрыс, кім бұрыс деп топшылаудың өзі қиын. Егер Әбілмәмбет пен Малайсары ойлағандай болса, Жоңға¬рия мемлекет есебінде көбірек өмір сүрер ме еді, кім білсін?! Жоңғарияның қазақ даласына шығыстан қалқа болып Қытайдың айдаһарынан қорғап тұрғаны да пайдалы шығар?! Бірақ тарихтың қайта шегінер жолы жоқ, болған іс болды, Жоңғария келе-келе жер бетінен мемлекет, ел есебінде өшті.
Енді қазақ шежіресіне келейік. Оның классикалық нұсқалары (Мәшһүр Жүсіп Көпейұлы, Шәкәрім, т.б.) тарихи аңыздар мен әңгімелерден, жеке тұлғаларға қатысты қанатты сөздерден тұрады. Бұл қазақ халқының бірнеше мың жыл бойы жинақтаған тарихи білімінің қорытылған, нығыздалған түрі. Шежіре нұсқаларын ақтара отырып Малайсарыға қатысты бірсыпыра деректерді Мәшһүр Жүсіп жазбаларынан кездестіреміз.
Мәшекең Малайсары батырға қатысты қызықты әнгімелерді қазақ батырларына, оның ішінде Олжабайға арналған аңыздар топтамасында келтіреді. Шежірешінің айтуына қарағанда: “Осы Малайсары өз заманында епетейсіз ірі, дөкей батырдың бірі есепті болған” – деп суреттейді. Одан әрі былай деп жазылған:
“Малайсары... баласы Тілеуқабылды қалмаққа ақ үйліге бермек болып, ақ мылтықтың аузын жаласып, анттасып қайтқан екен. Сонан үйіне келіп жаңа “үһ” деп демін алып отырған үстіне қал¬маққа қосын жасап, ту тігіп Абылай хан келіп қалыпты.
– Отырма, атқа мін, жүр! – дейді ғой.
Малайсары:
– Мені қой, мен бармаймын, қалмақпен жауласпаймын деп ақ мылтықтың аузын жаласып, анттасып қайтқан едім. Антқа ұшырап қалармын, – дейді.
– Қалмақ шіркіннің анты не қылар дейсің, жүресің, бармасаң болмайды,– деп еркіне қоймай ертіп алып, аттанып қалмаққа барған екен. Барса қалмақ күнбұрын естіп, күтініп, дүние-дүние болғалы, жер-су болғалы жау беттеп бұзып кіріп ала алмайтұғын бір берік қорғандары болады екен. Тас түйін болып бәрі соған қамалған екен. Сонда Абылай хан төрт батырды жіберіпті, қорғанды айналып, болжап келіңдер, бұзып кірер жері бар ма екен деп. Сонда Уақ Сары, Баян жоғары өтіп, қор¬ғанның үстінен үңіліп ішіне қарай бергенде дулығаның қақ маңдайынан оқ тиіп, дулығаның артына қарай, қайқайып қалғанын қалмақ мергендері көріп, жығылды ғой деп қорғанның үстіне шығыпты. Көре сала батырлар жалт беріп қашқанда артынан оқты жаңбырдай жаудырыпты. Сонда Абылай:
– Бір қанды ауыз мылтықтың аузы Малайсарыға дөп келді-ау, құдай-ай, сақтай гөр дегенше болмай, Малайсарының сауытының жыртық жиегінен оқ тиген екен, жөремелете сол қалмақ үш атыпты.
Абылай хан: “Малайсары аман емес, аты кирелеңдеп қалды”, депті. Айтса айтқандай, Малайсарының белін оқ қиратып тастаған екен. Қосына алып келіп түсіріп, жатқызыпты. Абылай:
– Өзге тамақты бұған бере беріңдер. Жалғызақ ескі қатқан сүр ет бермеңдер, ішегі аман екен. Қатқан сүр ет берсеңдер ішегі жыртылады, онан соң үйірге қосыл¬майды, — депті. Малайсарыны бақыршысы бағып, қоста жата береді, өзгесі күнде аттанып қорғанға бара береді.
Қалмақ қорғанда қамалып жатыр, бұлар елсіз-күнсіз далада қамалып жатыр. Түсте бірін, кешке бірін сойып тұратұғын қой-қозы бар ма? Малайсары бақыршысын шақырып:
– Қызыл турам етке тісімді тигізбесең, басыңды шауып тастаймын, – деп қаһарланыпты. “Ала қоржын қайда, алып кел, соның түбінен қызыл турам ет табылмаса, менің құрығаным ғой, қарам суалғаны ғой!” – деген соң, бақыршы ала қоржынды алып келіп, ақтарып қараса, бір қазы жатыр екен. Ортасынан тұтамдап кестіріп алып, астырып жепті.
Абылай хан келген соң көрсе, Малайсарының түрі бұзылып, келіспей қалғанын байқап, сү